Диалоги о животных

[Ray G O*Diran]

Затея с блогом провалилась. Нет времени и сил писать куда-то что-то про себя. Поэтому это будет моим блокнотом. Буду скидывать сюда свой фанатский бред.
Начал уже с "Пепла снов". Теперь кое-что из старого.

Название цикла: Диалоги о животных
Автор: Ray G. O'Diran
Фандом:"Шерлок Холмс"
Пейринг:Холмс/Ватсон, миссис Хадсон, Глэдстоун
Рейтинг: PG-13
Жанр: Слэш, юмор
Размер: Мини
Кол-во частей: три части

Первый диалог

Вместо утреннего приветствия Холмс, не поднимая глаз на Уотсона, с чрезвычайно убийственным воодушевлением возвестил:
-Мне кажется, дорогой доктор, у Глэдстоуна какая-то патология.
Уотсон сдвинул брови. Пса нигде не было видно, несмотря на то, что беспорядок в комнате этим утром был заметно меньше, чем пару дней назад. Стулья стояли на своих местах, а старых, древних и буквально ветхих газет – не было видно вовсе. Пепел от сигар и трубочный табак нигде не были рассыпаны, а каминная задвижка была закрыта (впрочем, от этого комната казалась непривычно душной).
-Стол уже накрыт, вы не присоединитесь ко мне за завтраком? – Поинтересовался Уотсон, засунув руки в карманы брюк. Всеми силами доктор хотел проигнорировать замечание о собаке.
Холмс продолжал смотреть куда-то вперед и вниз, с выражением глубокой задумчивости на лице. На губах легкая тень от улыбки, в глазах – дурные искорки. Ветхий халат сполз с правого плеча. На первый взгляд – ничего подозрительного.
-Да-да, сочту за честь, - рассеянно пробормотал Холмс и добавил:– Право слово, этот пес не в порядке.
-Неужели?
-Я совершенно уверен.
-И что же с ним? – Скрывая нарастающее раздражение, поинтересовался Уотсон. Он держал себя в руках исключительно по привычке – подобное утро не было в этом доме в новинку. Опустив голову на грудь, чтобы посмотреть, застегнута ли жилетка, доктор думал о стывшем внизу кофе. Он был крайне удивлен, когда Холмс сам несколько раздраженно бросил:
-Мне почем знать? Вы здесь доктор!
Уотсон в возмущение открыл рот, Холмс тоже:
-Но у этой…
-Я…
-…собаки…
-…бы попросил…
-…явно…
-…Вас перестать…
-Не все дома!
-Холмс! – В отчаянье воскликнул Уотсон. Это подействовало. Холмс чинно вскинул брови, демонстрируя поддельный интерес, поднял взгляд на доктора, поджал губы и, преисполненный достоинства, стал ожидать продолжения речи. – Это не просто собака, а моя собака. И если бы вы…
-Не стоит тыкать в такие гнусные подробности как отсутствие у бедного пса матери, когда он в таком состоянии.
-Вы позволите закончить?
-Конечно-конечно.
-Если бы вы не издевались над ним при каждой удобной возможности, не устраивали в своей комнате опытов на моей собаке, я был бы спокоен за его психическое здоровье…
-Так вы волнуетесь за него?
-Что?
Уотсон замолчал, сбитый с толку шизофреническим настроением диалога. Пару секунд они сверлили друг друга взглядами. Один – невинным, полным добродетели, а второй – раздраженным и прикидывающим, есть ли резон продолжать спор.
-Ладно, где он.
Капитуляция была единственным выходом из этой ситуации. Быстрее и легче было узнать, нет ли у пса депрессии, чем переспорить Холмса. В конце концов, кто любит застывшую пенку на овсянке?
Холмс, не изменившись в лице, кивнул доктору за спину. Уотсон обернулся. Под секретером, среди разного хлама вроде шкатулок из-под табака, визиток, оторванных пуговиц, пустых ампул сидел Глэдстоун. Уотсон вздохнул, чуть пожевал губами и принялся извлекать из завала пса. Глэдстоун был спокоен – все это время он глядел в глаза Холмсу, и можно было подумать, что этот пес вовсе не живой кусок мяса в тридцать с лишним килограмм, а отлично выполненное чучело. Возможно – хотя было больше похоже на полный бред, - что пес и Холмс понимали друг друга без слов. Стоило Уотсону опуститься на одно колено, чтобы нашарить руками глупую скотину, как Холмс обеспокоено добавил:
-Я совсем забыл о вашей ноге, доктор. Вам помочь?
-Идите к черту, Холмс, - выругался Уотсон и осторожно опустился на второе колено. Стоя на четвереньках, доктор переключил внимание на пса. – Глэди, иди сюда. Глэди, малыш…
Холмс расплылся в довольной улыбке, дотянулся до бокала с выдохшимся вином и сделал победный глоток, неотрывно любуясь прекрасным видом, открывающимся теперь с его места.
-Ну, и что с тобой, дурацкая собака? – Уотсон, вернее та его часть, что виднелась из-под секретера, ерзала от неудобства позиции.
-Я думаю, его не нужно беспокоить и таскать с места на место, доктор, - заботливо предложил Холмс. – Осмотрите его там.
-Без вас разберусь, - послышался невнятная грубость, из-под стола торчали только ноги и область, что пониже спины.
Холмс облокотился о кресло и положил голову на руки:
-Зрачки ему посмотрите, зрачки, - посоветовал он, расплываясь в довольной улыбке. – Может, он что вылизал из моих препаратов…
Холмс осекся, когда Уотсон попытался выпрямиться прямо под секретером. От удара свалилось папье-маше в виде слоновьей головы. Чертыхнувшись, доктор дал задний ход, после чего, все еще стоя на коленях, выпрямился и горячо добавил:
-Мне кажется, это вы что-то вылиза… – Но тут Уотсон заметил замешкавшегося при смене провокационной позы сыщика. Тот поспешно отвернулся и попытался сделать вид, что смотрел в окно. Усы у доктора вздыбились, как у сердитой сторожевой, и он набрал в легкие воздуха, чтобы высказаться: - Вы…
Холмс не дал ему закончить. Сыщик вскочил, сбросив халат:
-Я? Нет.
-Это недопустимо, Холмс!
-М?
-Наглый бесчестный провокационный прием! – Возмущение грозило перерасти в гнев.
-Вы сильно ударились головой, даже, - он кивнул на упавшее папье-маше, - Бонни это подтвердит.
-Вы просто бесстыжий, подлый извра…
Но сыщик уже выскочил за дверь и бодро затопал по лестнице:
-Хватит ползать по полу, старина! Всю пыль решили собрать? Или вы хотите, чтобы кофе совсем остыл? Оооо, миссис Хадсон, доброе утро, доброе утро. Совершенно чудесное, не так ли? И у вас такой здоровый румянец, очаровательно. В чем ваш секрет? Вы осторожнее – не разбейте сегодня ничье сердце по пути к кондитеру! А то знаем мы вас, женщин, лишь бы… Не смейтесь, я серьезно. Шучу-шучу, конечно, я шучу. Ну где же доктор? Я выпью ваше кофе, если будете копаться, слышите? Вот ребенок. Возится с Глэдстоуном в моем кабинете. Обожает своего пса, обожает.

Второй

Теплый пьянящий воздух вечерней гостиной был внезапно вспорот громким пронзительным женским криком:
-Доктор! Доктор! Мое сердце этого не вынесет!
Холмс, дремавший как кот в кресле у самого камина, вздрогнул. Уотсон уже вскочил и исчез в проеме двери. Кричала миссис Хадсон.
-Что случилось? – Без лишних сантиментов потребовал ответа дипломированный врач.
-Ваш пес! Моя ваза! Это вопиющая непристойность!
Голова Холмса появилась из-за спинки кресла как из-за укрытия. Со своего места он видел проем двери и маячащую спину Уотсона. Порою мелькали и оборки с подола платья миссис Хадсон.
-Миссис Хадсон… - Голос доктора явно говорил о том, что его героический настрой был сломлен. – Глэдстоун! – Гаркнул он куда-то вглубь помещения, откуда через пару мгновений засеменил, виновато щелкая когтями по полу, крупный бульдог. Пес юркнул под кресло Холмса, словно в поисках защиты.
-Миссис Хадсон, я приношу свои извинения…
-Вам следует держать своего пса подальше от моих вещей, пока он в таком… Таком состоянии!
Миссис Хадсон широкими шагами направилась в свою комнату, рассекая теплый воздух гостиной. Холмс с безопасного места наблюдал за всей сценой. К несчастью, миссис Хадсон успела заметить это и, остановившись, кинув взгляд под кресло на виноватого пса, потом на притихшего Холмса, процедила:
-Происхождения у милого животного таких пагубных наклонностей можно легко объяснить…
Холмс улыбнулся краем губ и твердо посмотрел на нее своим немигающим взглядом:
-Мне приятно осознавать, что когда я уйду на покой, миссис Хадсон, вы с честью продолжите мое дело частного сыска.
Миссис Хадсон, раскрасневшаяся от возмущения, не ответила и поспешно вышла. Уотсон, сбитый с толку и смущенный, прошел на середину ковра. Холмс перевел взгляд на него, еще сильнее откинув голову.
-Это становится проблемой, - вздохнул Уотсон, глядя на лежащего в безопасности пса.
-Что же он такого сделал? – Блеснул глазами Холмс.
-Убедил миссис Хадсон в своей невинности, - ядовито бросил Уотсон. Холмс довольно фыркнул, будто это было то, чего он ждал очень давно.
-Хотите сказать, он обесчестил очередную пыльную безделушку? – Холмс вернулся в удобное положение, исчезнув за спинкой кресла.
-Вазу… - Рассеянно пробормотал Уотсон, потирая рукой затылок и шею. – Что значит «очередную»?!
-Еще одну, новую, следующую по списку или в очереди, suivant.
-Почему вы мне сразу не сказали?
-А что бы вы с ним сделали? Помешали бы в лучшем случае… Да не смотрите на меня так, я не заставал его непосредственно за свершением его грязного дела, - Холмс говорил медленно, словно с усилием подбирая допустимые слова.
Уотсон обеспокоено прошел к креслу, опустился на корточки, чтобы посмотреть на Глэдстоуна. Пес стыдливо поворотил морду.
-Да, приятель, что же мне с тобой делать? Так не пойдет…
-Действительно, что ему делать? – Как-то сердито произнес Холмс, глядя в пламя камина. – Физиологические потребности – это тоже потребности, чтобы не говорили в нашем обществе, доктор.
-Вы о чем? – Спросил Уотсон, не поднимая головы, гладя несчастного пристыженного пса.
-Я о том, что купить ему фотокарточку собаки будет вряд ли достаточно, что является лично для меня очевидным фактом. А вот приличное общество относится к потребностям тела как к потребностям низшего уровня, не замечали? Принято считать, что мы должны быть счастливы, имея возможность находится рядом с предметом чувств или желания, но испытывать желания телесного уровня – это грязное дело! Англичане пытаются уравнивать отношения людей к людям и собак к собакам. Если нельзя хозяевам проявлять эти потребности, то и собакам – тем более, но собаки не знают правил этикета, даже самые лучшие собаки – а Глэдстоун является отличным псом! – не знакомы с нашими на удивление нелогичными правилами! Это полный абсурд… - Чем больше говорил Холмс, тем громче и тем более увлеченно звучала его речь. Уотсон даже вскинул голову и смотрел на Холмса с нескрываемым удивлением. Холмс, поглощенный разглагольствованиями, повернул голову к слушателю, чье лицо было на уровне подлокотника, и осекся. – Я и говорю, бедный Глэдстоун.
Уотсон наградил сыщика тяжелым, несколько затянутым взглядом, но ничего не сказал. Оперевшись одной рукой о подлокотник кресла Холмса, он поднялся на ноги. Холмсу пришлось отклониться назад.
-Вы правы, фотокарточкой тут не обойдешься, - после этой затянувшейся паузы произнес Уотсон, не двигаясь с места сразу.
Холмс, откинув голову назад, что был виден кадык на шее, произнес негромко:
-Ну и что же вы намерены делать?
Уотсон снова вздохнул, протиснулся мимо каминной решетки и коленей Холмса и уселся в свое кресло.
-Надо бы найти ему подходящую суку.
Холмс хмыкнул, нервными тонкими пальцами забивая табак в трубку:
-Мне кажется, он предпочитает антикварные вазы.
Уотсон улыбнулся в усы и почесал подбородок. Кто знает, сколько еще бесценных вещей подверглось непрошенному вторжению?
-Вы не знаете, кто мне в этом может помочь?
-В чем? – Холмс сосредоточенно раскуривал трубку.
Уотсон пояснил:
-Найти Глэдстоуну кого-нибудь для успокоения… - Он глянул на заснувшего под креслом сыщика пса. – Его… Разрушительной… Э… Страсти?
Холмс просиял улыбкой, не выпуская изо рта никак не разгорающейся трубки. Он достал еще одну спичку, и та сломалась у него в руках.
-У вас богатый словарный запас, доктор.
Уотсон скривился в ироничной благодарности, но ничего не ответил, ожидая ответа.
-Подобные вопросы не входят в область моих интересов, но, думаю, в Ист-Энде найдется какой-нибудь подходящий бардель…
-Холмс, я серьезно! Вы не знаете, где могут оказать подобные услуги бедному псу и вполне законно?
-Намного больше меня волнует вопрос… - Холмс зажег новую спичку и снова принялся раскуривать упрямую трубку. – С чего вы взяли, что это то, что ему нужно?
-Мне показалось это вполне очевидным.
-Вам.
Табак немного задымился, но тут же снова погас.
-Да. А вам нет?
-Иногда мне видится, что вы способны смотреть на мир исключительно со своего места.
Это замечание стало неожиданностью, Уотсон на пару секунд смешался.
-Что вы имеете ввиду? Что я делаю что-то против воли Глэдстоуна?
-Не буквально, но так может показаться.
-И, смею заметить, кажется.
Наступило молчание. Уотсон отвернулся к камину, ожидая, что Холмс продолжит разговор, но тот молчал, занятый разрыхлением плотно прибитого табака. Глэдстоун храпел на полу. Под мордой скапливалась небольшая лужица слюней.
-В конце концов, - произнес Холмс негромко. – Откуда нам знать, кого он предпочитает?
-В смысле вкуса?
-В смысле, что мы все вообще знаем о предпочте…
-Думаю, ему нравятся блондинки.
-…ниях друг друга?
-Я не в полнее вас понимаю.
-Не мудрено.
-Мне не понятна причина вашей внезапной смены настроения, - проговорил Уотсон угрюмо. – Спор возник на пустом месте. То вы «за» помощь псу, то «против»…
-К черту пса, Уотсон! - неожиданно резко проговорил Холмс, выдернув так и не затеплившуюся трубку изо рта. Казалось, сырой табак окончательно вывел его из себя. – Вы в печенках у меня сидите вместе со своим псом.
Уотсон сдвинул брови, отчего на лбу появилась неглубокая уверенная морщинка. Впервые за последние минут пять Холмс смотрел прямо в лицо доктору.
-Знаете, пожалуй, я вас оставлю, - бесцветно проговорил Уотсон, немного поджав губы. Он встал, не глядя на Холмса, который уже раскаялся в своей грубости, забрал книгу со столика и, обойдя кресло Холмса сзади, направился к лестнице.
-И пса заберу.
Вернулся, опустился на корточки, рывком выдернул всхрапнувшего от неожиданности Глэдстоуна из-под кресла и выпрямился.
-Спокойной ночи.
-Вы не правильно меня поняли, - то ли недовольным, то ли несчастным тоном проговорил Холмс. – Я не то имел ввиду.
Но Уотсон уже гордо хромал к себе в комнату. Холмс проводил взглядом спину друга, по которой мелко скреб лапами перепуганный от неожиданного перемещения Глэдстоун. Хлопнула дверь, послышался раздраженный приказ «на место, дурацкая собака», и все смолкло.
Холмс сердито бросил трубку на столик, отсыревший табак рассыпался по газете неровными комьями.

Последний

-Будь я псом, вы бы меня больше любили?
-Это напрямую зависит от породы, которой бы вы были. Я не люблю мастиффов.
-Вы смеетесь надо мной?
-Конечно. А вы надо мной.
-Ничуть. Порою мне кажется, что Глэдстоун заслужил у вас большей ласки из-за того, что ходит на четырех лапах и умеет скулить.
-У вас тоже отменно выходит.
-Ходить на четырех лапах? Благодарю.
-Скулить. Каждую ночь слышу.
-Да… Тут я выигрываю. Пока не встречал собак, умеющих играть на скрипке.
-Холмс, вы не умеете играть на скрипке.
-Но я могу хотя бы держать ее в руках! Глэдстоун в момент порвал бы все струны.
-Я стригу ему когти.
-А, стрижете ему когти… Наверное и целуете на ночь?
-Да бросьте! Сейчас вы больше похожи на маленького мальчика, чем на великого сыщика.
–А маленькие мальчики бывают похожи на щенков бульдога?
–Все дети одинаковые, так говорят.
-В корне неверное утверждение.
-Не в смысле дети – люди, а в смысле дети – зверята, котята, щенки.
-Хм.
-Ведут себя похоже.
-Вы уводите меня от темы, не так ли?
-А что вы мне прикажете, утешать вас, что вы родились англичанином, а не щенком какого-нибудь дурацкого мостиффа?
-Я бы не за что не родился мостиффом, вам они не по душе. А вот поменяться местами с Глэдстоуном…
-Вы согласны пускать слюни? Ходить по Лондону без одежды? Носить этот унизительный ошейник на шее? Я, к слову, вез пса в наморднике через всю страну!
-Перспектива не воодушевляет.
-Вот именно!
-Но ведь, будь я собакой, вы бы не относились ко мне так?
-О… Нет, относился бы как к собаке.
-И как вам только удается совмещать свою профессию со своей бездушностью!
-Вы бы съели мои лучшие ботинки из вредности, что я не разрешаю вам спать у себя на кровати, и я был бы страшно на вас рассержен и расстроен непредвиденной тратой.
-Вы итак не разрешаете мне спать на вашей кровати, но пока что я не сгрыз ни одну пару обуви в этом доме, смею заметить.
-Да сдалась вам эта собака, Холмс!
-Верно, верно. Разговор исчерпан. По крайней мере с вами – да, а вот с Глэдстоуном нам еще будет что обсудить…
-Оставьте его и меня в покое, Холмс, ради бога.

@темы: слэш, Шерлок Холмс, фанфик, Глэдстоун, Холмс/Ватсон